Биржевые университеты
Моя защита от проигрыша на бирже - не покупать до тех пор, пока ситуация не станет отчаянной. Кровь на улицах - это еще не предел. Натан Ротшильд говорил, что предпочитает покупать, когда начинают стрелять, а продавать - когда трубят победу. Для него это, может быть, и неплохо, а для слабого человека вроде меня - недостаточно.
Кровь и стрельба для меня - это ситуация, подобная той, которая сложилась, например, в марте 1996 года на Тайване. Тогда Китай произвел ракетный обстрел, приуроченный к апрельским президентским выборам в этой стране. Аналитики объявили это попыткой пошатнуть фондовый рынок Тайваня. Результатом было однодневное падение акций на 7,8% в Гонконге и на 5% на Тайване. Я тут же нашел спасение в китайских взаимных фондах. Через неделю с каждым ракетным обстрелом Тайвань ПОДНИМАЛСЯ. Через месяц после обстрелов Тайвань был лучшим фондовым рынком мира.
Когда "Титаник" шел ко дну, "над водой стоял душераздирающий звук человеческих голосов - крики, вопли, стоны. Звука, страшнее этого, невозможно себе представить" (Дон Линч, "Титаник: иллюстрированная история"). Когда до меня доносится "громовой рев и свист выходящего пара" фондового рынка, а вслед за ним раздается "долгий траурный стон" прессы, пророчащей конец, я понимаю, что пришло время вступать в игру. В середине 1995 года японский рынок зашатался от последствий землетрясения в Осаке и краха "Барингс", индекс Никкей доходил до 15 000, и некий журнал опубликовал небезызвестную статью с прогнозом его падения до 8000. Брокеры были в растерянности. Тогда я понял, что каждый должен действовать сам за себя, и ринулся в бой.
Тотальная растерянность брокерских фирм во время паники часто связана с падением рынка. Нижняя точка падения индекса Никкей в 1995 году совпадает с крахом "Барингс энд Компани". Падение рынка в 1987 году, когда он стоял на краю, связано с колебаниями прибылей и убытков банковских инвестиций в "Бритиш Петролеум". Известный инвестор, участник круглого стола "Баррон'с" Джим Роджерс чувствует себя комфортно при полном коллапсе и покупает тогда, когда фондовый рынок при смерти. В начале 1996 года обнаружились признаки того, что Джим накапливает пакистанские акции, так как фондовая биржа Пакистана только что была закрыта. К середине 1996 года Пакистан вырос на 35%.
Джеральд Лоэб вспоминает историю, которая хорошо иллюстрирует противоположную глава уравнения. Его брокерский дом купался в роскоши среди краха 1929 года. Даже когда Лоэб отправлялся путешествовать, его биржевые сделки не прекращались.
"В это время Майк Михан, знаменитый спекулянт и специалист по биржевым сделкам с высоко котирующимися в 1929 году акциями "Ар-си-эй", открыл первую передвижную брокерскую контору на пароходе - комфортабельном лайнере "Бремен" компании "Норт Джерман Ллойд". Я отправился на нем в Европу в начале октября 1929 года. Думаю, что это было первое путешествие передвижной биржи. По крайней мере, пока не слышно об открытии брокерской конторы на борту самолета.
Я не устоял перед общим оптимизмом эпохи. Я положил начало загородному клубу биржевых брокеров... Еще одна примета недолговечных излишеств - роскошные помещения брокерских контор. В Палм-Бич мы построили просто картинку. Внутренняя деревянная отделка, собранная по атлантическому побережью, была настоящей, обдутой всеми ветрами. У нас был дворик-патио, фонтан, пальмы и, конечно, настоящий камин, а также пара автомобилей - на случай, если клиенту понадобится машина..." (Джеральд Лоэб, "Битва за биржевые прибыли").
Вскоре после этого Лоэб предложил создать брокерскую контору в загородном гольф-клубе, и быстро нашел желающих вложить в это дело деньги. Собрать их он не успел - грянул крах 1929 года. Лоэб рекомендует продавать акции, когда прибыли брокерских контор высоки, и покупать, когда дела в них идут из рук вон плохо.
В июле 1996 года в связи с паникой на фондовом рынке произошел любопытный двойной инцидент, иллюстрирующий взаимодействие брокеров и акций. Во-первых, "Хэмбрехт энд Квист", одна из ведущих страховых компаний, специализирующихся на высоких технологиях и медицинском обслуживании, объявила, что предполагает выйти на рынок с предложением о начальной продаже акций. Цифры доходов (в млн долларов) изображают захватывающую картину:
| br> | br> | br> | br> | br> | br> | br> | |
|
Доход |
$81,8 |
$125,5 |
$110,5 |
$119,3 |
$220,0 |
$86,8 |
$204,5 |
|
Общий доход |
(9,9) |
br> | br> | br> | br> | br> | br> |
Во-вторых, один брокер покончил с собой, выбросившись из окна при известии, что индекс SET в Таиланде за два месяца понизился на 30%. Мой партнер в Таиланде, Мустафа Зайди, человек огромных знаний, немедленно позвонил мне: "Виктор, я считаю, что ты должен знать об этом". На основе этой информации я рискнул и удвоил свои приобретения по этому азиатскому тигру. За три следующих биржевых дня индекс SET вырос на 3%.
В мудром совете Лоэба есть немалая доля истины. Проблема, однако, в том, что слишком многие рассказы выглядят вполне разумно и при этом подтверждаются различными историями. В начале 1996 года индекс Доу взлетал и падал на 100 пунктов несколько раз в день. В прессе тогда рассуждали о том, что рынок находится в надежных руках, поскольку брокерские конторы имеют большие прибыли, а "как известно, перед падением рынка их прибыли всегда падают". Какой смысл в подобных советах, да и как можно отличить хороший совет от плохого, не имея ни данных, ни надежной стратегии?
