Лови момент
Малыш Ринголевио собирает команду для игры в прятки. Половина команды - водящие - считают до десяти, остальные тем временем прячутся. Если спрятавшегося находят, осалить его недостаточно: надо дотащить его до «тюрьмы». Пленник освобождается лишь в том случае, если его осалит кто-нибудь из его партии. Игра продолжается полчаса; затем стороны меняются местами и играют еще полчаса. Побеждает та партия, которая наберет больше пленников.
Ринголевио выкрикивает считалку:
Обезьянка, пива банка,
Кто выходит- обезьянка!
Выбор падает не на меня, и Ринголевио добавляет: «Раз, Два, три - выходи!» Он - мастер считать слоги и добавляет ровно шесть, чтобы я не оказался в одной партии с Эвазо - здоровенным парнем, от которого не удавалось уйти еще ни одному пленнику. Само собой, меня это не устраивает, и я притворяюсь, что растянул ногу. Капитан пугается: он не хочет подвергать мою жизнь опасности, чтобы мой папа не запер их всех в подвале, как уже было однажды, когда они сломали мне нос. Я пошел по стопам Арти, который ломал нос пять раз, когда играл в футбол без шлема на песчаных пляжах Брайтона.
Игрок на бирже должен уметь приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке. Одну из самых выгодных сделок я заключил после того, как в 1995 году, обедал с одним индийским игроком в сквош, узнал, что официальная арендная плата за квадратный фут земли в Бомбее в 10 раз дороже, чем в Нью-Йорке. Но зато бомбейская фондовая биржа в соответствии со своими доходами была вполовину ниже уровня США. И я, забыв обо всем на свете, купил акции.
В тот раз в игре в прятки моя стратегия все-таки не сработала. Эвазо и еще трое старших парней заметили меня. Я - всего на десять ярдов впереди. Бегать тогда я не умел и выдыхался почти мгновенно. Но зато я всегда умел предчувствовать движение противника и ускользать. Я ныряю в переулок, перепрыгиваю через забор и прячусь в конуре добермана.
Тем самым я, в сущности, повторяю спасительный маршрут Колтера - одного из первопроходцев, участвовавшего в экспедиции Льюиса и Кларка. В 1808 году его поймали индейцы-блэкфуты. Его раздели догола и дали возможность бежать; но если бы его поймали, то 500 индейцев наверняка замучили бы его насмерть. И он спасся. Он ухитрился пробежать пять миль за двадцать пять минут, убив одного из преследователей, а потом нырнул в ручей и спрятался в норе бобра. Как известно, попасть в бобровое жилище можно только из-под воды. Когда стемнело, Колтер выбрался на волю и доплыл до безопасного места.
Индейцы, гнавшиеся за ним, пробежали мимо норы, даже не сообразив, что он может прятаться там. Им и в голову не могло прийти, что человек способен забраться в бобровый домик из-под воды. Точно так же и моим преследователям не могло прийти на ум, что кто-то способен забраться в конуру добермана. К сглаваю для меня, этот доберман любил арбузы.
Тридцать лет спустя, когда я держал короткую позицию по серебру номинальной стоимостью в 20 раз выше моей доли, Ханты вдруг начали поднимать цены. В течение двух дней цены на серебро поднялись от 10 до 45 долларов за унцию. Но я нашел путь к спасению - свою бобровую нору. Сначала я купил «спот» на месяц с повышением на 1 доллар за день, а затем проделал «свитч» со своими короткими позициями: продал «спот» и купил «форвард». Не успел я и глазом моргнуть после этого крутого маневра, как серебро упало от верхней до нижней дневной границы. Прокатился слух, что Ханты продают. Никогда я еще не испытывал такой досады. И все же, если бы я не покрыл свои короткие позиции по 11 долларов за унцию, я уверен, что просто-напросто сыграл бы в ящик.
