Шашки в моей жизни 2  

Как я уже говорил, мы с Джорджем часто играем в шахматы. Каждый из нас мог найти бы себе гораздо более опытных противников, у которых можно было бы многому научиться, однако мы предпочитаем друг друга. Шахматы помогают нам вновь и вновь переживать радость борьбы, которая для каждого из нас является главаю семейных традиций. Сидя за шахматной доской, я вспоминаю, как Арти загонял меня в угол за доской шашечной. Храня верность традициям, я почти всегда проигрываю Соросу, поддерживая тем самым схему отношений «родитель-ребенок»... и получая возможность вновь и вновь возвращаться к воспоминаниям о моем отце. За шахматами мы с Джорджем не разговариваем, но когда мы играли в уик-энд вслед за крахом 19 октября 1987 года, я почти физически ощущал, как он накапливает силу, беспощадно громя меня раз за разом в трех партиях.

Арти носил с собой на работу свои любимые книги: «Британское руководство по игре в шашки» и «Как играть в шахматы» Ласкера. Во время обеденных перерывов и в минуты безделья в патрульной машине Арти изучал стратегию и тактику этих игр. А после работы он играл в шашки в Сисайд-парк на Кони-Айленд. Впрочем, в конце концов Арти пришел к выводу, что настольные игры отнимают у него время, которое он мог бы потратить на другие, более полезные дела. Он был согласен с Зигбертом Таррашем, что жизнь без шахмат, как жизнь без музыки, не имеет смысла; однако рано или поздно он почувствовал, что всему должен быть свой предел. Период своего всепоглощающего увлечения шахматами Арти впоследствии называл бесплодными годами. Однако, как выяснилось, именно это его увлечение создало превосходный фундамент для моей будущей жизни.

Правда, настольные игры отличаются от реальной жизни в одном существенном аспекте: они дают нулевой итог. То есть один игрок выигрывает, а другой проигрывает. В жизни же часто случается так, что выигрывают оба. Имея дело с оппонентом, вы оба нередко ищете возможность прийти к решению проблемы, которое устроило бы вас обоих.

Один из самых знаменитых афоризмов относительно связи между настольными играми и жизнью принадлежит перу английского биолога Томаса Генри Гексли:

«Шахматная доска - это мир; шахматные фигуры - природные явления во вселенной; правила игры - это то, что мы называем законами природы. Наш противник от нас скрыт. Мы знаем, что он всегда играет честно, справедливо и терпеливо. Но знаем мы и то, что он, никогда не спустит нам с рук ошибку и едва ли будет снисходителен к нашему невежеству».

Уоррен Баффет, входящий в число самых известных в мире игроков на бирже, почти по такой же схеме персонифицирует рынок в образе всеведущего игрока-оппонента. Иногда мистер Рынок согласится покупать твои товары только по смехотворно низким ценам; а в других случаях оторвет с руками тот же товар по баснословно высокой цене. Вопрос заключается в том, сумеешь ли ты извлечь выгоду из колебаний его настроения.

Я продвинулся немного дальше в классификации своих оппонентов и типов партий, которые мы с ними разыгрываем. Во всякой игре я оцениваю расположение фигур (в особенности - пешек) как закрытое или открытое.