Азартные игры и спекуляции
Азартные игры и спекуляции равно эффективны, когда речь идет о возможности разориться. И приверженность к тому и к другому в равной степени можно объяснять искуплением детского чувства вины.
Опасности, подстерегающие спекулянта, красноречиво описал еще в 1870 году Уильям Уортингтон Фоулер. Это описание может послужить хорошим противоядием; от склонности чрезмерно рисковать и беззаботно выкладывать грабительские комиссионные (т.е. от двух главных путей к разорению). Вот ключевые рассуждения Фоулера:
«Существуют люди, единственное занятие которых - спекулировать акциями. Войдя на биржу, они покидают ее только в сосновом ящике или в ларце из красного дерева - судя по обстоятельствам.
Если послушать их разговоры, можно подумать, что они питаются одними только надеждами, а не восхитительным рагу и отборными винами, которые подают им у Дельмонико, у Шеллера или в прочих знаменитых ресторанах. На уме и на языке чистокровного спекулянта без устали вертятся эти печальнейшие слова из всех, что когда-либо выходили из уст или из-под пера человека: «Это могло бы случиться». Самые частые союзы в его словаре - «если» и «но». Вся его жизнь - непрерывная цепь сожалений; и, как ни странно, гораздо чаще он жалеет о том, что мог бы сделать, но не сделал, а не о том, что на самом деле он потерял.
Стать игроком на бирже после занятия каким-нибудь приличным бизнесом - все равно что глушить бренди после того, как потягивал кларет. Как только человек полностью посвятит себя спекуляции, его воображение начнет рисовать перед ним умопомрачительные картины будущего - того, что ожидает его, когда он достигнет своей цели. Кажется, будто им овладел злобный демон. Он перестает вести счет времени - исключая промежутки между своими выигрышами и поражениями; с годами он перестает чувствовать восторг от первых и боль от последних, становясь все более скучным и серым; и в конце концов он переходит жить в мир, населенный фантомами, которые отныне преследуют его наяву, равно как и во сне. Но вот наступает разорение; блеск иллюзий, тешивших этого несчастного, рассеивается без следа, и он пробуждается к пустынной яви.
История всего кочующего племени биржевых спекулянтов по сути сводится к чудовищному каталогу их потерь - потерь, в список которых входят не только деньги, но и здоровье, сила воли, сердце и сама жизнь.
Люди приходят на Уолл-стрит с богатством, верой в будущее и хорошей репутацией, полные надежд, неистраченных сил и непоколебимой уверенности в себе; покидают они Уолл-стрит без денег, без надежды на будущее и без репутации, с расшатанными нервами, с притупленными чувствами и с израненной совестью, лишившись: веры в человечество и преисполнившись отчаяния. Покупая и продавая акции, они потеряли все, и не важно, что было тому виной: ошибки брокеров, мошенничество партнеров, паника, монополизация рынка или прочие опасности, подстерегающие биржевого спекулянта на каждом шагу.
Никогда еще профессия спекулянта не была опасней, чем в наши дни. За последние восемь лет рынок наводнился акциями до такой степени, что общее их количество возросло в пять раз! Обитатели Уолл-стрит ходят по едва застывшей корочке лавы, под которой бурлит финансов вый вулкан; извержение может в любой момент смести их всех разом с лица земли».
Эту и другие цитаты из книги Фоулера я развесил на стенах в своем кабинете. Если бы Фоулер увидел, до какой степени дошло разводнение некоторых рынков в наше время, он упал бы в обморок. Цены на акции порой исчисляются в размерах годовых окладов докторов философии. «Баррон'с», «Нью-Йорк Обсервер» и бесчисленные бюллетени пестрят жуткими историями о том, с какой доверчивостью публика приобретает подобные акции. Обычно такие истории заканчиваются тем, что несчастный покупатель вынужден продавать свои акции с огромными потерями. Однако, по моим подсчетам, эти потери недооцениваются. Выйти победителем из такой игры невозможно. Численность хеджевых фондов, специализирующихся на коротких позициях, неуклонно уменьшается.
