индивидуальные выпускные альбомы для 9 класса

Как только короткая позиция начинает


Как только короткая позиция начинает оборачиваться против меня, мне становится не по себе. Я вспоминаю о предостережениях своего отца и о тех злосчастных самоубийцах - и тут же прихлопываю все свои открытые короткие позиции. Я регулярно покупаю сотни фьючерсных контрактов «С&П 500» и готов довольно долго терпеть потери. Но если у меня на руках всего 20 контрактов по коротким позициям и я теряю всего один пункт, меня охватывают ощущения, сравнимые с жестоким приступом язвы желудка. Мой организм работает, как предохранительный клапан. У Сороса тоже есть подобная «лакмусовая бумажка»: когда у него начинается ломота в спине, он понимает, что пора закрывать позиции.

Мой страх перед разорением на коротких позициях до сих пор спасал меня от краха, но, с другой стороны, он же закрыл передо мной несколько фантастических шансов на великое богатство. Такая же проблема преследовала меня в сквоше. Мои лучшие противники говорили: «Нидерхоффер очень упорен. Но он никогда не поднимается до настоящих высот. Меня не покидает надежда, что в один прекрасный день я его обыграю».

Я был способен провести целый матч без единой ошибки. Я играл коротким «бексвингом» и благодаря своим длинным рукам и ногам и своей быстрой реакции был способен отбить почти любой мяч. Это преимущество в сочетании с большой выносливостью и умением посылать непредсказуемые подачи составляло ресурсы, достойные мирового чемпионата.

Но мне никак не удавалось регулярно брать верх над Шарифом Ханом, который нередко допускал четыре-пять ошибок в одной партии - больше, чем я во всем матче. Прежде чем мне удалось выиграть у него в 1975 году, Шариф пять лет подряд побеждал на открытом чемпионате Северной Америки. Его преимущество передо мной состояло в способности полагаться на удачу, делать ошибки и работать на чистом воодушевлении. Общий счет по моим партиям с Шарифом составляет 3:10 в его пользу. Полагаю, что, не будь я столь консервативен, я обыгрывал бы его чаще. Но ничего поделать было нельзя: аллергия на риск преследовала меня и в сквоше. Я никогда не рисковал.

Именно поэтому мне никогда не стать Соросом. Чтобы идти на риск, необходим инстинкт профессионального игрока. Как сказал Стэнли Драккенмиллер (ныне - трейдер номер один в фонде Сороса «Квантум»), «чтобы быть жадным, нужна смелость».



Содержание раздела